О том, что делать со сбережениями во время кризиса
Поговорим с главным редактором информационного агентства «Банки.ру» Натальей Романовой о том, с чего начался российский банковский кризис, какие ошибки часто делают вкладчики и почему европейские бабушки не бегут при каждом удобном случае скупать доллары.
Про панику и психологию
— Глава Сбербанка Герман Греф на Гайдаровском форуме сказал, что при низких ценах на нефть (45 долларов за баррель) Россию ждёт «масштабнейший банковский кризис». Многих это здорово напугало.
— Банковский кризис в России уже начался.
— Когда он начался?
— Первые признаки были заметны ещё в начале 2014 года. Банковская система в России вообще редко находится в здоровом состоянии, проблемы всегда есть и были. Другое дело, что, когда очевидны кризисные явления в экономике (резко сокращаются темпы роста ВВП, капитал бежит из страны, растёт безработица, обесценивается национальная валюта), банковский сектор страдает в первую очередь. И то, что западные рынки в связи с санкциями практически закрыли нашим банкам и компаниям доступ к относительно дешёвым деньгам, было тревожным звонком. К тому же в прошлом году ЦБ «чистил ряды»: у многих банков были отозваны лицензии.
— А почему они отзывали лицензии?
— Отзыв лицензии — процесс очень сложный и просто так не происходит. Были банки, у которых отбирали лицензии за отмывание денег: то есть через банк проводились операции по легализации преступных средств. Отзывали лицензии, если банк переставал осуществлять свои операции, например проводить платежи. Это может быть из-за того, что собственники вывели деньги вкладчиков и предприятий из банка, оставив его с огромной дырой в балансе.
— Правильно ли я понимаю, что у банка должно быть достаточно денег, чтобы в любой момент отдать каждому вкладчику вклад?
— Да. По Гражданскому кодексу любой гражданин имеет право в любое время забрать свои деньги из банка. Это создаёт серьёзные неудобства для банков, потому что они вынуждены держать достаточно большой объём средств (а это серьёзные расходы) и не могут ими оперировать в долгосрочной перспективе. Это одна из самых дискуссионных проблем в банковской системе. Часто возникает вопрос о введении так называемых безотзывных вкладов, чтобы человек не имел права досрочно потребовать свои сбережения. Проблема российских банков в том, что у нас люди сильно подвержены панике. А любому банку, самому честному и грамотно управляемому, паника вкладчиков может нанести существенный финансовый урон, если последние, например, просто пойдут забирать деньги в истерике или под действием слухов. Поэтому банковский бизнес — это бизнес на доверии. Классический пример — история с банком «Траст». В конце прошлого года банк попал под санацию, когда после обвала рубля в середине декабря на рынке началась паника и люди побежали выносить деньги.
Проблема российских банков в том, что у нас люди сильно подвержены панике
— Что такое «санация»?
— Санация — это оздоровление, банк переходит под управление санатору, как правило, другому банку. Так вот, банк «Траст» и без того имел серьёзные финансовые трудности, но то, что люди за несколько дней вынесли 3,5 миллиарда рублей, имело решающее значение. Какие-то банки умеют с этим работать, какие-то — нет. Например, время от времени на один подмосковный банк идут информационные атаки. И у них уже есть чёткое правило: выдавать деньги сразу. Для этого нужно, чтобы оперативно работала инкассация, которая будет быстро привозить деньги. Как показывает практика, как только человек видит, что ему спокойно, без истерик, без «приходите завтра» выдают деньги, он скоро успокаивается. Помню, как глава крупного госбанка во время кризиса 2008 года рассказывал про вип-клиентку, которая прибежала в отделение, где у неё лежал один миллион долларов, чтобы ей «показали её деньги». Когда ей эти деньги показали, она выдохнула, сказала: «Заберите обратно» — и ушла.
Про санкции
— Значит, банковский кризис начался с санкций?
— Санкции подтолкнули его развитие. Надо понимать, что российские банки по-настоящему не оправились от кризиса 2008 года. Тогда банки получили достаточный объём ликвидности от государства. Но проблемы (с плохими долгами, с риск-менеджментом) остались. Потом начался новый потребительский бум, хотя ЦБ ещё в конце 2013 года начал повышать требования к нормативам, чтобы банки создавали больше резервов под кредиты. Уже тогда многие банки понимали, что им придётся менять свои модели бизнеса. В этом году сложилось много факторов, и уже осенью стало понятно, что просто так мы не отскочим.
— Когда вам это стало понятно? Когда Центробанк поднял ставку?
— То, что у нас высокая инфляция и серьёзное снижение темпов ВВП, было очевидно и до осени. Ещё в первой половине прошлого года во многих банках начали постепенно замораживать повышение зарплат и приостанавливать приём новых сотрудников. Стало понятно, что банки получают сигналы от своих корпоративных клиентов. Если раньше, допустим, на 2014−2015 годы было запланировано открытие ста дополнительных точек продаж, то теперь план сократили до 10−20. Осенью санкции стали более чувствительными для кредитных организаций и реального сектора, курсы валют резко выросли.
Про судьбу рубля
— Правильно ли я понимаю, что до осени Центробанк регулировал курс евро и доллара, а потом отпустил его?
— Есть такое понятие, как валютный коридор — возможные отклонения курса в ту или другую сторону. Так совпало, что ЦБ давно планировал перейти к свободному курсу рубля, то есть чтобы валютный курс устанавливал рынок. ЦБ, когда выходил на рынок с этим заявлением, сделал оговорку, что оставляет за собой право при необходимости проводить интервенции.
— Интервенции — это что значит?
— Интервенция — это вмешательство. В данном случае это означает, что ЦБ может продавать или покупать валюту на ежедневных торгах, чтобы скорректировать курс. Например, курс рубля к доллару снижается. Это значит, что на доллары высокий спрос, а предложение — значительно меньше. ЦБ продаёт валюту, то есть увеличивает предложение, и доллары дешевеют.
— А зачем они в кризис отпустили рубль?
— Рубль был переоценён. Это данность. Можно пинать спекулянтов (мощные спекулятивные атаки на рубль, безусловно, были), но при нынешней экономической ситуации и ценах на энергоресурсы рубль не может стоить 35 рублей за доллар, это факт.
— Путин обвинял «валютных спекулянтов» в обвале рубля. «Валютные спекулянты» — это кто такие? Это какие-то «враги России», которые играют на международных биржах?
— Валютными спекулянтами на самом деле называют трейдеров. Слово «спекулянт» с советских времён имеет негативную окраску, но это не страшные дяди, которые из-под полы торгуют валютой. Это бизнес как бизнес, вполне себе легальный. У нас на валютном рынке повторилась история 2008 года, когда ЦБ накачивал банки рублями, чтобы они кредитовали население и реальный сектор, а банки хеджировали свои риски. (Это к вопросу о том, как банки доверяют национальной валюте.) Вместо того чтобы давать деньги предприятиям и поддерживать экономику, они выбрасывали рубли на рынок, скупали валюту (ещё больше загоняя курс), а валюту выводили за границу.
— Если я правильно поняла Путина, он имеет в виду, что так же, как в 90-е Сорос обвалил фунт, так и теперь «враги России» валят рубль. Насколько это оправданно? Или это теория заговора, а против рубля играют экономические законы?
— Я далека от конспирологии, и мне сложно комментировать наличие против России и рубля какого-то заговора. Я оперирую теми статистическими данными, которые у нас есть по ВВП, по оттоку капитала, по динамике валютного курса. Извлечение прибыли — это закон любого бизнеса. И когда рубль имеет все фундаментальные основания для ослабления, вполне логично, что люди хотят на этом заработать. Когда есть ожидание ослабления валюты, рынок будет подталкивать эту валюту к ослаблению. То, что творилось в «чёрный вторник», когда курс доходил до 100 рублей за евро и 80 рублей за доллар, — это была паника, пир спекулянтов. Но, надо признать, что курс стабилизировался не потому, что валютные спекулянты вдруг прекратили воевать с рублём, а потому, что правительство рекомендовало нашим основным экспортёрам продавать валютную выручку на рынке. Соответственно, объём валюты возрос.
Про доллар и евро
— На рост курса ещё повлияла паника: даже в самых крошечных банках было не протолкнуться, а в отделениях Сбербанка пожилые люди спешно меняли свою пенсию на доллары.
— Да, это один из наших чудесных парадоксов: у нас все так ненавидят Америку, но чуть что случается — сразу бегут скупать американские доллары. Мы можем долго ругать Америку и Европу, но почему-то их валюте доверяем больше, чем своей.
— Насколько я знаю, эксперты не рекомендуют покупать валюту на росте. Это рискованно.
— То, что было в конце прошлого года, — ничего похожего за последние десять лет у нас не было. Но никто не знает, где этот пик валюты. Вот сейчас, когда курс за 60 рублей за доллар и за 70 за евро, — это пик или не пик? Когда доллар стоил 50 рублей, многие считали, что это и есть пик и дальше он будет только падать.
Безусловно, покупая на росте, можно сильно опростоволоситься. Были люди (далеко не пенсионеры), которые покупали евро по 80 рублей и считали, что им ещё повезло, а потом евро опустился до 70. Тут сложно дать чёткий совет, но если вы живёте в России, то уже поздно. Каких-то универсальных советов нет, мы все сильны задним умом, но если вы хотите иметь сбережения в валюте, то 5−10 % своих доходов ежемесячно переводите в валюту вне зависимости от её курса. Подгадать невозможно: никто не знает, что будет завтра.
— Впервые за девять лет евро начинает сильно дешеветь по отношению к доллару. Означает ли это, что теперь евро не такая надёжная валюта и надо перебрасываться в доллар?
— Это стандартные колебания, которые обязаны быть, если валюта свободно конвертируемая. Доллар — основная резервная валюта. Нравится вам или нет, но это факт. Евро — валюта еврозоны, которая из кризиса выходит куда быстрее, чем Россия, которая в него только входит. Обе валюты (доллар и евро) достаточно надёжны, по крайней мере пока.
Про конец потребительского бума
— Что будет с банковской системой в этом году?
— Банковскую систему ждут трудные времена. Это затронет все отрасли и все направления банковского бизнеса. Это затронет кадры, уже начались сокращения в банках.
— Кого начали сокращать?
— Как обычно: PR и HR — тех, кто не приносит, а тратит деньги. Аналитиков сокращают, но далеко не всех. Вообще, любой экономический кризис начинается с сокращений в банковской сфере. Ещё стало ясно, что 2015-й совершенно точно не будет годом розничного кредитования.
— Про потребительские кредиты можно забыть?
— А какой смысл о них думать при таких ставках? Это бессмысленно — платить по 30 % годовых за кредит. У нас сейчас ипотека — 20−25 %. Пока ключевая ставка Центробанка не снизится, про кредитования в широком масштабе на выгодных для людей условиях можно забыть. Первый зампред ЦБ Ксения Юдаева сказала, что они готовы снизить ставку, если инфляция будет 8 %. У нас по итогам года инфляция 11,4 %, и предпосылок к тому, что инфляция быстро снизится, нет.
— Объясните, пожалуйста, что значит «ставка Центробанка» в обывательском понимании.
— В обывательском понимании эта ставка означает стоимость денег. Когда ставка высокая, они стоят дорого, поэтому очень сложно получить деньги, например, на развитие бизнеса. Когда хотят стимулировать экономический рост, ставку снижают, чтобы деньги были дешёвыми. А когда хотят сбить инфляцию, деньги должны дорожать. Соответственно, ставка повышается.
— Многие ругали Центробанк за повышение ставки. Вы считаете, что это правильно? Получается, что это снижает экономическую активность.
— Это сбивает экономическую активность и рост цен. Я не готова давать оценку действиям Центробанка, но могу сказать, что подобные проблемы, которые сейчас стоят перед экономикой и финансовым сектором, не решаются только с помощью Центрального банка и ключевой ставки. Если вы обратили внимание, евро дошёл до 100 рублей, а доллар до 80 не просто так. Одной рукой мы подняли ставку, а другой рукой «Роснефть» внезапно выпустила облигации на астрономическую сумму в 625 миллиардов рублей. Многие экономисты назвали это скрытой эмиссией. В таких случаях сложно добиться какого-то ощутимого результата.
— То есть несогласованные действия получаются.
— Можно и так сказать.
Про выгодные вклады
— Что будет с ипотекой?
— Будет стагнация, но, конечно, будут люди, которые будут её брать.
— Будет легче получить ипотеку?
— Будет сложнее получить ипотеку: во-первых, далеко не все банки будут её выдавать, потому что это очень сложный продукт. Обычно его выдают банки, у которых всё очень хорошо с фондированием — в первую очередь госбанки. Раньше сюда относились и иностранные банки, но сейчас надо смотреть на каждый конкретный банк. Но зачем брать ипотеку под 20−25 % годовых? Вы понимаете, что за четыре-пять лет вы отдаёте две стоимости квартиры?
— Учитывая, что в Европе ипотека 4−5 %.
— В Европе другая инфляция. У нас спрашивают: почему там столько, а у нас столько? Но это всё логично. Там другое доверие к валюте: когда курс евро падает, европейские бабушки не выстраиваются в очереди в банк, чтобы купить американский доллар, а у нас выстраиваются. Вы сначала измените своё отношение к собственной валюте, научитесь доверять властям, и тогда у нас будет другая инфляция. Мы творим свою жизнь.
— Я понимаю бабушек, которые помнят 90-е, когда их сбережения обесценились в одночасье.
— А когда нет доверия, у нас будет такая инфляция. Потому что все живут в парадигме, что либо ты обманешь, либо — тебя. Главное — успеть первым.
— Расскажите про систему страхования вкладов. Если будет деноминация, например, не получится, что эти обещанные 1,4 миллиона рублей страховки превратятся в 1 400 рублей?
— Во-первых, вы в любой момент свои деньги можете забрать из банка. Гражданский кодекс вам это позволяет. Я не готова отвечать за нашу власть, но в нынешних условиях деноминация маловероятна, это из разряда фантастики.
— Какие финансовые инструменты будут развиваться?
— Вклады. В то время как внешние рынки заимствования закрыты, средства государства и средства населения будут основными источниками фондирования для банков, поэтому многие банки будут заинтересованы в средствах населения.
— Лучше открывать рублёвый вклад?
— Это каждый решает сам, потому что здесь угадать невозможно. Классическое правило: если вы планируете через какое-то время траты в долларах, евро, фунтах, открывайте вклад в той валюте, в которой будете тратить. Если вы хотите где-то сэкономить и где-то выиграть, надо становиться профессиональным спекулянтом, трейдером. Трейдеры — это отдельная профессия, у них не бывает отпусков и выходных, они всегда на рынке.
Про то, как правильно выбрать банк
— Какие самые простые правила выбора банка, в котором человек собирается открыть вклад?
— Первое, на что не надо смотреть, — на дату его основания. Есть такое обывательское мнение, что чем дольше банк на рынке, тем он надёжнее. Это не так. Дело в том, что лицензий мало выдаётся в последние годы — проще купить действующий банк, чем создавать с нуля. То есть, грубо говоря, можно купить лицензию, которая могла быть выдана в 1993 году. И тогда, действительно, можно написать про банк, что у него более чем двадцатилетняя история. Но это будет всего лишь реклама.
— Понятно. А на что смотреть?
— Нужно смотреть на его величину: по активам или по капиталу. Я не говорю о том, что эти банки обязательно лучше, чем другие. Но у банков с большим объёмом вкладов экономически невыгодно отзывать лицензию. Когда у тебя 60−70 миллиардов рублей на частных депозитах, банкротство обойдётся государству в огромные деньги. Фонд страхования (АСВ) значительно похудел в прошлом году, тот же банк «Траст» они бы физически не потянули. Поэтому экономически выгодно не отзывать лицензию у крупных банков, а их санировать, передавать под управление. В этом случае лицензия не отзывается и банк продолжает выполнять все обязательства. Грубо говоря, ничего с вашими вкладами не случится.
— Какие ещё есть требования?
— Это должен быть банк, который не нарушает нормативы ЦБ. Например, мы на сайте ежемесячно публикуем информацию о том, какие банки нарушают нормативы. Если банк два-три раза нарушает норматив Центробанка, скорее всего, он не жилец. Везде есть исключения, но ведь существуют рейтинги международных и российских агентств. Что ещё? Обязательно почитайте про этот банк отзывы клиентов, смотрите, кому он принадлежит, не фигурировал ли в сводках МВД. Есть заблуждение, что если вы выбрали один раз банк, то можно расслабиться. Это неправильно. Если вы открыли вклад, нужно продолжать следить за новостями о банке. Ситуация меняется мгновенно: сегодня банк был надёжным, а завтра у него сменились собственники, и это уже совсем другой банк.
Про людскую беспечность
— Если говорить о клиентах банка, они как-то изменились?
— Финансовая грамотность, безусловно, растёт. Люди стали лучше разбираться в финансовых инструментах, более ответственно относятся к своим финансам. Это относится к людям со средним и выше среднего заработком. Но проблема закредитованности по-прежнему остаётся.
— Люди берут кредиты…
— И не думают, зачем они это делают и, главное, как будут их отдавать. Это не потому, что они мошенники, просто уровень ответственности низкий. Как и в 2008 году, есть идея, что это проблема государства, и пусть оно её решает. Если задуматься о том, чем мы отличаемся от других европейских стран, то у нас очень силён патернализм. Мы привыкли, что нам помогут, защитят и поддержат, что наши проблемы кто-то решит. Как тогда была проблема с валютной ипотекой, так и сейчас. Я понимаю, о чем говорю, потому что у меня у самой была валютная ипотека.
— Какой ужас.
— Нет, если ты понимаешь, что делать. Валютная ипотека — шикарная вещь при стабильном курсе и при хорошей зарплате, если доля кредита в стоимости жилья составляет не более 20−25 %. Но брать валютный ипотечный кредит на десять лет, принимая во внимание 1998 год, 2008 год, валютные колебания, девальвацию и деноминацию, не очень ответственно. Я искренне сочувствую людям, которые попали в такую ситуацию, но банк совершенно не обязан отвечать за их выбор. Надо понимать, что банк никогда не будет работать себе в убыток. Если он работает себе в убыток, это плохая коммерческая организация, которая уйдёт с рынка.
— А что будет с автомобильными кредитами?
— Это будет зависеть от того, что будет с автомобильным рынком. Перед Новым годом уже смели все дорогие машины. Автокредиты — это следствие того, что происходит на автомобильном рынке. И в этом году всё будет зависеть от того, что будет со спросом. А спрос будет зависеть от того, какие машины и по какой цене у нас будут продавать.
— Отличаются ли москвичи как клиенты банков от жителей других регионов России?
— Сотрудники НБКИ (Национальное бюро кредитных историй) утверждают, что у нас, например, южные регионы значительно хуже платят по кредитам, чем другие. В Москве размеры кредитов и вкладов, понятно, больше. Впрочем, у нас не такой большой выбор банковских продуктов, чтобы говорить о разнообразии. У нас чуть больше половины россиян, по опросам ВЦИОМ, вообще не имеют никаких сбережений.
Про бесконтактные карты и кофе за рубль
— Что происходит с инновациями в банковской сфере? Сейчас говорят о появлении NFC-технологии, по которой можно в Starbucks покупать кофе за рубль.
— Есть бесконтактный чип NFC, который вы прикладываете к считывающему устройству. Эти наклейки можно куда угодно наклеить — хоть на часы, хоть на руку.
— Чем это отличается от Paypass? У меня была Paypass от «Промсвязьбанка», с которой можно было за каток в парке Горького платить, у «Банка Москвы» есть карточки, которые вместо проездного в транспорте.
— Paypass — бесконтактная технология, совместимая с NFC. Это всё, конечно, замечательно, но если в России не будет денег, то никакие технологии банкам не помогут. Банк, особенно в России, — это не IT-компания. Я с большим уважением отношусь к инновациям, но если денег нет, то технологии не помогут. Но и если технологии плохие, денег у банка будет всё меньше и меньше.
— Но тенденция идёт к бесконтактным платежам?
— Да, но если что случится — очередь за деньгами будет стоять в отделение. Как показала практика последних месяцев, главное — чтобы технологии помогали банку в случае форс-мажора работать без сбоев. А все примочки и фишки — это не сейчас.
Про панику и психологию
— Глава Сбербанка Герман Греф на Гайдаровском форуме сказал, что при низких ценах на нефть (45 долларов за баррель) Россию ждёт «масштабнейший банковский кризис». Многих это здорово напугало.
— Банковский кризис в России уже начался.
— Когда он начался?
— Первые признаки были заметны ещё в начале 2014 года. Банковская система в России вообще редко находится в здоровом состоянии, проблемы всегда есть и были. Другое дело, что, когда очевидны кризисные явления в экономике (резко сокращаются темпы роста ВВП, капитал бежит из страны, растёт безработица, обесценивается национальная валюта), банковский сектор страдает в первую очередь. И то, что западные рынки в связи с санкциями практически закрыли нашим банкам и компаниям доступ к относительно дешёвым деньгам, было тревожным звонком. К тому же в прошлом году ЦБ «чистил ряды»: у многих банков были отозваны лицензии.
— А почему они отзывали лицензии?
— Отзыв лицензии — процесс очень сложный и просто так не происходит. Были банки, у которых отбирали лицензии за отмывание денег: то есть через банк проводились операции по легализации преступных средств. Отзывали лицензии, если банк переставал осуществлять свои операции, например проводить платежи. Это может быть из-за того, что собственники вывели деньги вкладчиков и предприятий из банка, оставив его с огромной дырой в балансе.
— Правильно ли я понимаю, что у банка должно быть достаточно денег, чтобы в любой момент отдать каждому вкладчику вклад?
— Да. По Гражданскому кодексу любой гражданин имеет право в любое время забрать свои деньги из банка. Это создаёт серьёзные неудобства для банков, потому что они вынуждены держать достаточно большой объём средств (а это серьёзные расходы) и не могут ими оперировать в долгосрочной перспективе. Это одна из самых дискуссионных проблем в банковской системе. Часто возникает вопрос о введении так называемых безотзывных вкладов, чтобы человек не имел права досрочно потребовать свои сбережения. Проблема российских банков в том, что у нас люди сильно подвержены панике. А любому банку, самому честному и грамотно управляемому, паника вкладчиков может нанести существенный финансовый урон, если последние, например, просто пойдут забирать деньги в истерике или под действием слухов. Поэтому банковский бизнес — это бизнес на доверии. Классический пример — история с банком «Траст». В конце прошлого года банк попал под санацию, когда после обвала рубля в середине декабря на рынке началась паника и люди побежали выносить деньги.
Проблема российских банков в том, что у нас люди сильно подвержены панике
— Что такое «санация»?
— Санация — это оздоровление, банк переходит под управление санатору, как правило, другому банку. Так вот, банк «Траст» и без того имел серьёзные финансовые трудности, но то, что люди за несколько дней вынесли 3,5 миллиарда рублей, имело решающее значение. Какие-то банки умеют с этим работать, какие-то — нет. Например, время от времени на один подмосковный банк идут информационные атаки. И у них уже есть чёткое правило: выдавать деньги сразу. Для этого нужно, чтобы оперативно работала инкассация, которая будет быстро привозить деньги. Как показывает практика, как только человек видит, что ему спокойно, без истерик, без «приходите завтра» выдают деньги, он скоро успокаивается. Помню, как глава крупного госбанка во время кризиса 2008 года рассказывал про вип-клиентку, которая прибежала в отделение, где у неё лежал один миллион долларов, чтобы ей «показали её деньги». Когда ей эти деньги показали, она выдохнула, сказала: «Заберите обратно» — и ушла.
Про санкции
— Значит, банковский кризис начался с санкций?
— Санкции подтолкнули его развитие. Надо понимать, что российские банки по-настоящему не оправились от кризиса 2008 года. Тогда банки получили достаточный объём ликвидности от государства. Но проблемы (с плохими долгами, с риск-менеджментом) остались. Потом начался новый потребительский бум, хотя ЦБ ещё в конце 2013 года начал повышать требования к нормативам, чтобы банки создавали больше резервов под кредиты. Уже тогда многие банки понимали, что им придётся менять свои модели бизнеса. В этом году сложилось много факторов, и уже осенью стало понятно, что просто так мы не отскочим.
— Когда вам это стало понятно? Когда Центробанк поднял ставку?
— То, что у нас высокая инфляция и серьёзное снижение темпов ВВП, было очевидно и до осени. Ещё в первой половине прошлого года во многих банках начали постепенно замораживать повышение зарплат и приостанавливать приём новых сотрудников. Стало понятно, что банки получают сигналы от своих корпоративных клиентов. Если раньше, допустим, на 2014−2015 годы было запланировано открытие ста дополнительных точек продаж, то теперь план сократили до 10−20. Осенью санкции стали более чувствительными для кредитных организаций и реального сектора, курсы валют резко выросли.
Про судьбу рубля
— Правильно ли я понимаю, что до осени Центробанк регулировал курс евро и доллара, а потом отпустил его?
— Есть такое понятие, как валютный коридор — возможные отклонения курса в ту или другую сторону. Так совпало, что ЦБ давно планировал перейти к свободному курсу рубля, то есть чтобы валютный курс устанавливал рынок. ЦБ, когда выходил на рынок с этим заявлением, сделал оговорку, что оставляет за собой право при необходимости проводить интервенции.
— Интервенции — это что значит?
— Интервенция — это вмешательство. В данном случае это означает, что ЦБ может продавать или покупать валюту на ежедневных торгах, чтобы скорректировать курс. Например, курс рубля к доллару снижается. Это значит, что на доллары высокий спрос, а предложение — значительно меньше. ЦБ продаёт валюту, то есть увеличивает предложение, и доллары дешевеют.
— А зачем они в кризис отпустили рубль?
— Рубль был переоценён. Это данность. Можно пинать спекулянтов (мощные спекулятивные атаки на рубль, безусловно, были), но при нынешней экономической ситуации и ценах на энергоресурсы рубль не может стоить 35 рублей за доллар, это факт.
— Путин обвинял «валютных спекулянтов» в обвале рубля. «Валютные спекулянты» — это кто такие? Это какие-то «враги России», которые играют на международных биржах?
— Валютными спекулянтами на самом деле называют трейдеров. Слово «спекулянт» с советских времён имеет негативную окраску, но это не страшные дяди, которые из-под полы торгуют валютой. Это бизнес как бизнес, вполне себе легальный. У нас на валютном рынке повторилась история 2008 года, когда ЦБ накачивал банки рублями, чтобы они кредитовали население и реальный сектор, а банки хеджировали свои риски. (Это к вопросу о том, как банки доверяют национальной валюте.) Вместо того чтобы давать деньги предприятиям и поддерживать экономику, они выбрасывали рубли на рынок, скупали валюту (ещё больше загоняя курс), а валюту выводили за границу.
— Если я правильно поняла Путина, он имеет в виду, что так же, как в 90-е Сорос обвалил фунт, так и теперь «враги России» валят рубль. Насколько это оправданно? Или это теория заговора, а против рубля играют экономические законы?
— Я далека от конспирологии, и мне сложно комментировать наличие против России и рубля какого-то заговора. Я оперирую теми статистическими данными, которые у нас есть по ВВП, по оттоку капитала, по динамике валютного курса. Извлечение прибыли — это закон любого бизнеса. И когда рубль имеет все фундаментальные основания для ослабления, вполне логично, что люди хотят на этом заработать. Когда есть ожидание ослабления валюты, рынок будет подталкивать эту валюту к ослаблению. То, что творилось в «чёрный вторник», когда курс доходил до 100 рублей за евро и 80 рублей за доллар, — это была паника, пир спекулянтов. Но, надо признать, что курс стабилизировался не потому, что валютные спекулянты вдруг прекратили воевать с рублём, а потому, что правительство рекомендовало нашим основным экспортёрам продавать валютную выручку на рынке. Соответственно, объём валюты возрос.
Про доллар и евро
— На рост курса ещё повлияла паника: даже в самых крошечных банках было не протолкнуться, а в отделениях Сбербанка пожилые люди спешно меняли свою пенсию на доллары.
— Да, это один из наших чудесных парадоксов: у нас все так ненавидят Америку, но чуть что случается — сразу бегут скупать американские доллары. Мы можем долго ругать Америку и Европу, но почему-то их валюте доверяем больше, чем своей.
— Насколько я знаю, эксперты не рекомендуют покупать валюту на росте. Это рискованно.
— То, что было в конце прошлого года, — ничего похожего за последние десять лет у нас не было. Но никто не знает, где этот пик валюты. Вот сейчас, когда курс за 60 рублей за доллар и за 70 за евро, — это пик или не пик? Когда доллар стоил 50 рублей, многие считали, что это и есть пик и дальше он будет только падать.
Безусловно, покупая на росте, можно сильно опростоволоситься. Были люди (далеко не пенсионеры), которые покупали евро по 80 рублей и считали, что им ещё повезло, а потом евро опустился до 70. Тут сложно дать чёткий совет, но если вы живёте в России, то уже поздно. Каких-то универсальных советов нет, мы все сильны задним умом, но если вы хотите иметь сбережения в валюте, то 5−10 % своих доходов ежемесячно переводите в валюту вне зависимости от её курса. Подгадать невозможно: никто не знает, что будет завтра.
— Впервые за девять лет евро начинает сильно дешеветь по отношению к доллару. Означает ли это, что теперь евро не такая надёжная валюта и надо перебрасываться в доллар?
— Это стандартные колебания, которые обязаны быть, если валюта свободно конвертируемая. Доллар — основная резервная валюта. Нравится вам или нет, но это факт. Евро — валюта еврозоны, которая из кризиса выходит куда быстрее, чем Россия, которая в него только входит. Обе валюты (доллар и евро) достаточно надёжны, по крайней мере пока.
Про конец потребительского бума
— Что будет с банковской системой в этом году?
— Банковскую систему ждут трудные времена. Это затронет все отрасли и все направления банковского бизнеса. Это затронет кадры, уже начались сокращения в банках.
— Кого начали сокращать?
— Как обычно: PR и HR — тех, кто не приносит, а тратит деньги. Аналитиков сокращают, но далеко не всех. Вообще, любой экономический кризис начинается с сокращений в банковской сфере. Ещё стало ясно, что 2015-й совершенно точно не будет годом розничного кредитования.
— Про потребительские кредиты можно забыть?
— А какой смысл о них думать при таких ставках? Это бессмысленно — платить по 30 % годовых за кредит. У нас сейчас ипотека — 20−25 %. Пока ключевая ставка Центробанка не снизится, про кредитования в широком масштабе на выгодных для людей условиях можно забыть. Первый зампред ЦБ Ксения Юдаева сказала, что они готовы снизить ставку, если инфляция будет 8 %. У нас по итогам года инфляция 11,4 %, и предпосылок к тому, что инфляция быстро снизится, нет.
— Объясните, пожалуйста, что значит «ставка Центробанка» в обывательском понимании.
— В обывательском понимании эта ставка означает стоимость денег. Когда ставка высокая, они стоят дорого, поэтому очень сложно получить деньги, например, на развитие бизнеса. Когда хотят стимулировать экономический рост, ставку снижают, чтобы деньги были дешёвыми. А когда хотят сбить инфляцию, деньги должны дорожать. Соответственно, ставка повышается.
— Многие ругали Центробанк за повышение ставки. Вы считаете, что это правильно? Получается, что это снижает экономическую активность.
— Это сбивает экономическую активность и рост цен. Я не готова давать оценку действиям Центробанка, но могу сказать, что подобные проблемы, которые сейчас стоят перед экономикой и финансовым сектором, не решаются только с помощью Центрального банка и ключевой ставки. Если вы обратили внимание, евро дошёл до 100 рублей, а доллар до 80 не просто так. Одной рукой мы подняли ставку, а другой рукой «Роснефть» внезапно выпустила облигации на астрономическую сумму в 625 миллиардов рублей. Многие экономисты назвали это скрытой эмиссией. В таких случаях сложно добиться какого-то ощутимого результата.
— То есть несогласованные действия получаются.
— Можно и так сказать.
Про выгодные вклады
— Что будет с ипотекой?
— Будет стагнация, но, конечно, будут люди, которые будут её брать.
— Будет легче получить ипотеку?
— Будет сложнее получить ипотеку: во-первых, далеко не все банки будут её выдавать, потому что это очень сложный продукт. Обычно его выдают банки, у которых всё очень хорошо с фондированием — в первую очередь госбанки. Раньше сюда относились и иностранные банки, но сейчас надо смотреть на каждый конкретный банк. Но зачем брать ипотеку под 20−25 % годовых? Вы понимаете, что за четыре-пять лет вы отдаёте две стоимости квартиры?
— Учитывая, что в Европе ипотека 4−5 %.
— В Европе другая инфляция. У нас спрашивают: почему там столько, а у нас столько? Но это всё логично. Там другое доверие к валюте: когда курс евро падает, европейские бабушки не выстраиваются в очереди в банк, чтобы купить американский доллар, а у нас выстраиваются. Вы сначала измените своё отношение к собственной валюте, научитесь доверять властям, и тогда у нас будет другая инфляция. Мы творим свою жизнь.
— Я понимаю бабушек, которые помнят 90-е, когда их сбережения обесценились в одночасье.
— А когда нет доверия, у нас будет такая инфляция. Потому что все живут в парадигме, что либо ты обманешь, либо — тебя. Главное — успеть первым.
— Расскажите про систему страхования вкладов. Если будет деноминация, например, не получится, что эти обещанные 1,4 миллиона рублей страховки превратятся в 1 400 рублей?
— Во-первых, вы в любой момент свои деньги можете забрать из банка. Гражданский кодекс вам это позволяет. Я не готова отвечать за нашу власть, но в нынешних условиях деноминация маловероятна, это из разряда фантастики.
— Какие финансовые инструменты будут развиваться?
— Вклады. В то время как внешние рынки заимствования закрыты, средства государства и средства населения будут основными источниками фондирования для банков, поэтому многие банки будут заинтересованы в средствах населения.
— Лучше открывать рублёвый вклад?
— Это каждый решает сам, потому что здесь угадать невозможно. Классическое правило: если вы планируете через какое-то время траты в долларах, евро, фунтах, открывайте вклад в той валюте, в которой будете тратить. Если вы хотите где-то сэкономить и где-то выиграть, надо становиться профессиональным спекулянтом, трейдером. Трейдеры — это отдельная профессия, у них не бывает отпусков и выходных, они всегда на рынке.
Про то, как правильно выбрать банк
— Какие самые простые правила выбора банка, в котором человек собирается открыть вклад?
— Первое, на что не надо смотреть, — на дату его основания. Есть такое обывательское мнение, что чем дольше банк на рынке, тем он надёжнее. Это не так. Дело в том, что лицензий мало выдаётся в последние годы — проще купить действующий банк, чем создавать с нуля. То есть, грубо говоря, можно купить лицензию, которая могла быть выдана в 1993 году. И тогда, действительно, можно написать про банк, что у него более чем двадцатилетняя история. Но это будет всего лишь реклама.
— Понятно. А на что смотреть?
— Нужно смотреть на его величину: по активам или по капиталу. Я не говорю о том, что эти банки обязательно лучше, чем другие. Но у банков с большим объёмом вкладов экономически невыгодно отзывать лицензию. Когда у тебя 60−70 миллиардов рублей на частных депозитах, банкротство обойдётся государству в огромные деньги. Фонд страхования (АСВ) значительно похудел в прошлом году, тот же банк «Траст» они бы физически не потянули. Поэтому экономически выгодно не отзывать лицензию у крупных банков, а их санировать, передавать под управление. В этом случае лицензия не отзывается и банк продолжает выполнять все обязательства. Грубо говоря, ничего с вашими вкладами не случится.
— Какие ещё есть требования?
— Это должен быть банк, который не нарушает нормативы ЦБ. Например, мы на сайте ежемесячно публикуем информацию о том, какие банки нарушают нормативы. Если банк два-три раза нарушает норматив Центробанка, скорее всего, он не жилец. Везде есть исключения, но ведь существуют рейтинги международных и российских агентств. Что ещё? Обязательно почитайте про этот банк отзывы клиентов, смотрите, кому он принадлежит, не фигурировал ли в сводках МВД. Есть заблуждение, что если вы выбрали один раз банк, то можно расслабиться. Это неправильно. Если вы открыли вклад, нужно продолжать следить за новостями о банке. Ситуация меняется мгновенно: сегодня банк был надёжным, а завтра у него сменились собственники, и это уже совсем другой банк.
Про людскую беспечность
— Если говорить о клиентах банка, они как-то изменились?
— Финансовая грамотность, безусловно, растёт. Люди стали лучше разбираться в финансовых инструментах, более ответственно относятся к своим финансам. Это относится к людям со средним и выше среднего заработком. Но проблема закредитованности по-прежнему остаётся.
— Люди берут кредиты…
— И не думают, зачем они это делают и, главное, как будут их отдавать. Это не потому, что они мошенники, просто уровень ответственности низкий. Как и в 2008 году, есть идея, что это проблема государства, и пусть оно её решает. Если задуматься о том, чем мы отличаемся от других европейских стран, то у нас очень силён патернализм. Мы привыкли, что нам помогут, защитят и поддержат, что наши проблемы кто-то решит. Как тогда была проблема с валютной ипотекой, так и сейчас. Я понимаю, о чем говорю, потому что у меня у самой была валютная ипотека.
— Какой ужас.
— Нет, если ты понимаешь, что делать. Валютная ипотека — шикарная вещь при стабильном курсе и при хорошей зарплате, если доля кредита в стоимости жилья составляет не более 20−25 %. Но брать валютный ипотечный кредит на десять лет, принимая во внимание 1998 год, 2008 год, валютные колебания, девальвацию и деноминацию, не очень ответственно. Я искренне сочувствую людям, которые попали в такую ситуацию, но банк совершенно не обязан отвечать за их выбор. Надо понимать, что банк никогда не будет работать себе в убыток. Если он работает себе в убыток, это плохая коммерческая организация, которая уйдёт с рынка.
— А что будет с автомобильными кредитами?
— Это будет зависеть от того, что будет с автомобильным рынком. Перед Новым годом уже смели все дорогие машины. Автокредиты — это следствие того, что происходит на автомобильном рынке. И в этом году всё будет зависеть от того, что будет со спросом. А спрос будет зависеть от того, какие машины и по какой цене у нас будут продавать.
— Отличаются ли москвичи как клиенты банков от жителей других регионов России?
— Сотрудники НБКИ (Национальное бюро кредитных историй) утверждают, что у нас, например, южные регионы значительно хуже платят по кредитам, чем другие. В Москве размеры кредитов и вкладов, понятно, больше. Впрочем, у нас не такой большой выбор банковских продуктов, чтобы говорить о разнообразии. У нас чуть больше половины россиян, по опросам ВЦИОМ, вообще не имеют никаких сбережений.
Про бесконтактные карты и кофе за рубль
— Что происходит с инновациями в банковской сфере? Сейчас говорят о появлении NFC-технологии, по которой можно в Starbucks покупать кофе за рубль.
— Есть бесконтактный чип NFC, который вы прикладываете к считывающему устройству. Эти наклейки можно куда угодно наклеить — хоть на часы, хоть на руку.
— Чем это отличается от Paypass? У меня была Paypass от «Промсвязьбанка», с которой можно было за каток в парке Горького платить, у «Банка Москвы» есть карточки, которые вместо проездного в транспорте.
— Paypass — бесконтактная технология, совместимая с NFC. Это всё, конечно, замечательно, но если в России не будет денег, то никакие технологии банкам не помогут. Банк, особенно в России, — это не IT-компания. Я с большим уважением отношусь к инновациям, но если денег нет, то технологии не помогут. Но и если технологии плохие, денег у банка будет всё меньше и меньше.
— Но тенденция идёт к бесконтактным платежам?
— Да, но если что случится — очередь за деньгами будет стоять в отделение. Как показала практика последних месяцев, главное — чтобы технологии помогали банку в случае форс-мажора работать без сбоев. А все примочки и фишки — это не сейчас.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
0
И с чего бы это россияне больше доверяют доллару, чем рублю?
- ↓
